25 июня – ИА SM.News. Мужчина в шортах и запыленных резиновых сланцах убрал оголенную ступню с соседнего сиденья в скрипящей при торможении маршрутке. Всю дорогу в Ялту он почесывал ногу ногтями, поглаживал пальцами, а тут водитель привез пассажиров, распахнул дверь, и из салона потянулась очередь на выход. Он быстро засунул ступню обратно в сланец, встал и вышел.
Приезжих встречали женщины и мужчины с табличками: «Жилье недорого». Следом — еще одна маршрутка, за ней — другая. Группа с чемоданами, группа с рюкзаками. И так каждый день. Всё происходило как всегда, автоматически и по давнему сценарию. Те же отполированные обувью туристов углы ступенек автовокзала, те же картонки в руках, те же горы с застрявшими в вершинах белыми плотными облаками. Только речка громко шумела, выплевывала из бурного коричневого потока белые фонтаны, изредка сталкиваясь с препятствиями из бетона, обломков чьих-то построек, камней с гор, деревьев и веток. Хозяева дома на берегу открыли настежь окна — сушились.
Пыль, вода и солнце
Солнце подсушило остатки грязевого налета на асфальте и уложенной еще советскими рабочими квадратной тротуарной плитке. Шаг — пыль, шаг — пыль. Хвойный воздух не пах елками, он немного резал глаза и скрипел на зубах.
У автовокзала как-то по-похоронному накрыли кучи строительного мусора синими синтетическими полотнами. Из-под них предательски выглядывали битые кирпичи и осколки кафеля. Черные горки земли выросли у каждой платформы.
Улицу Московскую, которая тянется параллельно с улицей Киевской вдоль речки от автовокзала почти до морской набережной, перекрыли полицейские. По дороге сновали оранжевые грузовики, темно-зеленая военная техника, реже — легковые автомобили. «Не могу долго говорить, я в роуминге», — крикнул на ходу в телефон мужчина, и в два длинных шага обошел аккуратно собранную чьей-то лопатой кучку грязи и ковш желтого экскаватора.
Женщина с дочерью и внучкой в коляске перешли дорогу к мосту на улицу Киевскую и через рынок направились к морю.
Два подземных пешеходных перехода до сих пор оставались затопленными, один — непроходимым из-за черной жижи выше щиколотки.
Четвертый, на выходе с автовокзала, визуально пострадал меньше всех: вдоль одной стены блестела продолговатая полоска лужи, и если бы не мокрая облицовка повсюду, объяснить причину ее возникновения смог бы только едкий запах. Машины подняли клуб пыли, и защититься от него помогла бы рекомендованная маска, но в плюс 28 по Цельсию в тени это можно сравнить с пыткой.
— Выключали свет, воду. Что еще делать? Сидели дома и играли в карты, — рассказывает местная жительница.
— Воду же развозили?
— Кому-то и гуманитарку. Оповещение было плохое, не успели набрать запасы перед отключением. Вот, как понять, сидя дома, где воду взять? За ней, наверное, идти куда-то в центр, а потом тащить пятилитровые баклажки в гору? В супермаркете бесплатно раздавали. Надо было только что-нибудь купить. Хлеб, например. Один раз с работы шла, случайно увидела, что очередь, что разливают — набрала.
Где-то в горах прогремел гром. Грозовые тучи не успели сформироваться из белесой пленки, которой затянуло синее небо. Солнце отражалось в облаках и жарило до красноты лица, ноги и руки прохожих. От МЧС пришло смс-предупреждение: 25 июня в Крыму ожидаются сильные дожди.
— А небольшой дождик сейчас бы не помешал.
— Нет!
— Почему нет? Всю пыль смоет. Дороги же еще не мыли?
— Не видела.
— Может, на дождь и рассчитывают. Это сколько воды надо, чтобы все улицы помыть? Где ее взять?
Море, пляж и плюшевые лошади
Светло-коричневое пятно у берега блестело на солнце, гребни волн сверкали. Набережную привели в порядок, но галечный пляж зиял дырами луж. В одну из них спускались, но внезапно оборвались, бетонные ступени лестницы. Мужчина выгуливал собаку, и в море, кроме нее, зашла женщина. Она, быть может, не выдержала соблазна, или охлаждалась, то зачерпывая купальником мутную воду, то погружаясь по подбородок.
Утка с селезнем сели на камень и повернули клювы на плавающий в пене, бьющийся о валуны резиновый тапок. Вдалеке, под надписью «купаться запрещено» на буе, мочили ноги раздосадованные туристы. Купаться действительно, по-настоящему запрещено — на неопределенный срок. «Вода как после шторма — с ветками и прочим хламом», буркнул под нос рыбак. — «Ничего, уйдет».
Набережная заметно опустела. Сильные дожди смыли торговые ряды и шашлычни. Рестораны и кафе затопило, владельцы отскрёбывали грязь со стекол и полов. Солдаты помогали разбирать завалы. Коммунальщики перекапывали клумбы. Туристы обнимались с двухсотлетним платаном.
Стихия была милостива к царским дворцам и некоторым советским санаториям. И те, и другие проектировали, согласовывали, тщательно подбирали место под строительство специалисты. Кто проектировал самовольные постройки в зоне подтопления — вопрос открытый, как и вопрос о том, кто придумал непотопляемый бизнес людей в плюшевых костюмах всяких зверей.
«Подходите фотографироваться», — зазывал человек в костюме ржущей во все зубы лошади. И подходили, и фотографировались. На фоне гор, моря, платана, набережной и всего-всего-всего. Вот, человек-лошадь кому-то откусывает плюшевой пастью голову. «Как с этим вообще соглашаются фотографироваться?», — шепнула молодая мама. Сначала соглашаются, затем улыбаются, а когда предъявляют цену за услугу — улыбка пропадает, из кошелька протягивают хрустящие купюры и удаляются восвояси — любоваться настоящей, естественной и бесплатной красотой природы курортного города.
Черешня, волонтеры и музейные бумаги
Выше в гору — выше цены на черешню. На рынке внизу ее продают по 200-250 рублей за килограмм, у отелей наверху — по 500 рублей. Глава небольшой семьи взял ключи у супруги и пошел в номер. Хозяйственная женщина в шляпке и прозрачной накидке поверх купальника, прошла пару метров, чтобы забрать золотой килограмм в палатке у проходных. Хотела бы лениво сэкономить (и на силах, и рублем), прокатилась бы на гольфкаре под навесом за 200 рублей туда обратно, и вышло бы дешевле. «Ничего, у них есть деньги, у нас — работа», говорят некоторые местные. Не сразу задумываются, что для того, чтобы отвезти семью на отдых некоторые, которые при деньгах, целый год копили или даже взяли кредит. Некоторые из них, что еще трагичнее, в Ялте попрощались с автомобилями после потопа.
От набережной Ялты выше в гору, в сторону Массандры, где кто-то взмывал с парашютом над морем, катался на лодочках и надувном «банане», плавал, можно пройти по улице Рузвельта. Проезд закрыт от автолюбителей металлическими заборчиками. Пеших пропускают.
Здесь подтопило большой отель и магазины.
Собственники, сотрудники и продавцы мыли струями воды под напором товар и прочее имущество: антикварные самовары, вешалки, сувениры, халаты и не то одеяла, не то подматрасники.
Солдаты лопатами и ведрами собирали с улицы грязь и закидывали ее в грузовики, мыли улицу. Здесь же из испорченных вещей выросла гора. Зрелище страшное, в черно-белом цвете походило бы на кадры из военных хроник.
— Здесь у меня выпускной был, — сказал прохожий и кивнул на открытые двери отеля. В дверях — ковер из грязи и отметины снижения уровня воды.
— Следующий у вас не скоро будет, — шучу в ответ.
— Следующий — в субботу, у младшей сестры, но он не состоится. Отменили из-за коронавируса, — ответил он и перепрыгнул через лужу.
На Массандровском же пляже жизнь кипела, как и прежде, будто бы и не было потопа, но купающихся было меньше, чем обычно. Сверху видно: коричневая вода замкнута у набережной Ялты в бетонный подвод к маяку, к Массандре грязь не подошла. По горе мужчины с обнаженными торсами и в шортах шли вниз, к морю, и вверх, в отель. С ними — спутницы в купальниках и накидках. Расступились. Пропустили нагруженный потопленным имуществом автомобиль, пропустили легковую с новыми постояльцами.
Легковые автомобили, которые гости и жители Ялты оставили на улице Ломоносова у горной речки Водопадной (Учан-Су), в роковой день смыло с улиц. От подпорной стены отвалился кусок, оторвалась труба, мосты превратились в плотины.
Пешеходные участки после ухода воды разгребали волонтеры — люди приезжали помогать из разных регионов страны и Крыма.
— Я в политике не разбираюсь. Надо помочь — сели и поехали, неважно от какой партии. Главное, что организовали, — рассказывает волонтер. — Представляешь, с нами работали одна такая рыженькая женщина и большой мужчина. Я с ними «на ты», а оказалось — городское начальство. Стыдно и неловко стало. Но я же не знаю, кто там и чем руководит… Трудились честно.
Волонтеров привозили каждый день. Они очищали от грязи дорожки, скверы, помогали вытаскивать их домов промокшие вещи, собирали и развозили гуманитарную помощь. 24 июня в центре Ялты активной деятельностью занимались военные и отряды спасателей в синих футболках. Наверное, волонтеры занимались адресной помощью пострадавшим жителям где-то глубоко в городе.
На улице Пушкинской военные передавали по цепочке ведра из подвала краеведческого музея. Сослуживцы грузили промокшие, спрессованные водой перевязанные пачки бумаг — не то газет, не то журналов. Выше — проход закрыт, работает тяжелая техника. Из завала доставали чей-то автомобиль. Где-то возводят дамбы и меняют русла потоков.
У соцопеки на Киевской выстроилась очередь.
На маршрутки — очередь.
Таксисты задрали цены. Центр перекрыт, из точки А в точку Б можно добраться по объездной, по Южнобережному шоссе. Без объездной почти от дома Чехова до автовокзала поездка обходилась в 220, в среднем, рублей. С объездной — 364 рубля.
Ялту вскоре восстановят. Уже сейчас туристу не заметны какие-то катастрофичные последствия. Пока что пыльно, море грязное, но «так будет не всегда». В Симферополе ночью прогремел гром, небо озарилось молниями, прошел дождь. Тучи разошлись, на небо выкатила клубничная луна.
«Вот чтобы сейчас делал Крым, если бы он был в Украине? Это был бы конец Ялты на многие годы», — заметила жительница южнобережного поселка.
